Только что прислали письмо от неких Lambert Academic Publishing с предложением сотрудничества по моей научной статье. Международные академически-ориентированные издательства(пусть и неизвестные мне)— это, конечно, шикарно, но главный вопрос в том, откуда они, блин, узнали о мне. Да, я выступала на конференции, но на сайте университета опубликован только анонс и презентация, сама статья еще не была в печати(дедлайн 30 июня) и, будем честны, она не дописана и ни у кого, кроме меня, хоть какого-нибудь текста таки нет. Паранойя, елы-палы.

Кстати, да, я теперь большая и взрослая, с академической степенью магистра и планами на продолжение исследования. Можете называть меня "Мастер Дона". Вы ничего не хотите знать о "Докторе Доне", таймлордах и шутке, которая может подзатянуться еще лет на десять

Хочу грант и исследовательскую команду. Адекватную команду и адекватный грант. А еще котейку, поставить голос и перестать бояться выступать перед незнакомой аудиторией. Меня хотят в аспирантуру, причем немедленно, причем прекрасные ученые готовы мне всячески помогать в плане исследований (потому что мой научник и мой рецензент воплощение милоты). И я вроде тоже хочу в аспирантуру, но не уверена, что в СПбГУ и что я смогу зарабатывать при этом адекватное количество денег. И что смогу реализовать себя. И что человечеству есть дело до эмоционального генезиса и агрессии под влиянием масс и я не занимаюсь какой-то неведомой херней.

Время есть свой мозг, но не так, как доктор Лектор прописал, а метафизически. Ладно, у меня три недели на раздумья. Семья, конечно, ходит в фэйспалме и говорит о том, что кто-то охренел и плывет по течению, а потом начинает сама себе противоречить заманчивыми предположениями о коммуникативном агентстве и профессорской должности где-нибудь в Киле.

Купили масло- оливковое , машинное и краски. Оливковое идет в салат, машинное папа долил в свой черный автомобиль народа, а красками хочу нарисовать девочку с котом. Из этого стоит сделать какой-нибудь эпичный вывод о феноменологии духа и Гегеле в подтяжках. Жалко его.